СТИХИ. Про наших любимых Алабаев, да и просто - про собак.

жены-собачницы

« Я на вас, девчонки, нынче поглядел,
Я жену себе такую б не хотел.
Без обид, прошу! Вы классные друзья,
Но жениться на собачницах нельзя!
От жены очаг домашний нам нужон:
Чтобы кухня во главе угла у жён,
Чтобы стирка, да уборка, да уют,
Дураки собачниц в жёны пусть берут:
Чтобы были разговоры лишь о псах,
Чтоб слюна собачья пеной в волосах,
Чтоб не в платьях ярких - вечно в брюках,
Сплошь немарких и в тон шерсти на зверюгах.
Их команда «фу!» слышна за милю -
Не хочу, чтоб так со мною говорили!
Лишь щенки у них да шоу на уме -
Нет, такой жены совсем не надо мне!

Вот - завидуйте! - вчера я нимфу встретил,
И изящную, и легкую, как ветер.
Шпильки цокают у ней, а маникюр!
А прическа! Украшенья от кутюр!
И в обтяжку её юбка-супермини
(не штаны мешком, как вы всегда носили),
Голос нежный льется словно песня...
Не найти мне девушки чудесней!
Я сегодня побывал у ювелира
И кольцо купил с брильянтом и сапфиром,
Ну а вечером на Горького дом пять
У её ворот свиданья буду ждать.
При свечах в шикарном ресторане
О любви поведаю Светлане,
Ей кольцо вручу и замуж позову....
Что же вы все так смеётесь, не пойму?!»

« Круче жизни анекдота нету!
Все, Егор, мы знаем твою Свету.
У неё питомник догов и питов . . .
До сих пор, скажи, жениться ты готов?»

«Не признал! Без шапки и тулупа,
Без собак...Как получилось глупо!»

Но не отступил - влюблен, хоть тресни,
А на свадьбу жениху-невесте
Подарили толстолапого щенка.
Муж о браке не жалел пока,
Хоть живут уж вместе много лет:
Среди жён лучше собачниц в мире нет!

Елена Резникова, 2009

Без названия.

Не важно - снег или жара,
Я выхожу во двор с утра.
Я не спортсмен, не дворник и не дачник.
Не на работу я спешу,
Я так живу и так дышу.
Я просто вышла погулять. Ведь я - "собачник".
Пусть крутят пальцем у виска,
Качают головой слегка,
Мол, - крышу почините - протекает!
Мне объясняться не досуг,
Что этот пёс - мой лучший друг,
В людской среде альтернативы не бывает.
Собаки знают о любви
Побольше нас, друзья мои.
Они не понимают ханжества и мести.
Они не лгут, не предают,
А надо - жизни отдают,-
У них в чести собачий кодекс чести.
В клыках и в силе интерес
Смеюсь над тем, кто превознес
Умильное "сю - сю", "Они как дети!"
Мой пёс соплей не признаёт,
Он ни на шаг не отстаёт,
Он приручил меня! Он за меня в ответе!
Собаки у моих друзей,
И все "Не так, как у людей"
Я с ними в воду и в огонь по трем причинам:
Они друзей не продают,
А подлецам в лицо плюют,
И откровенно руки жмут мужчинам.
Мне не занять высокий пост,
Не светит здесь карьерный рост,
Не накопить несметного богатства.
"Собачник" слова не стыжусь,
Я даже, знаете ль, горжусь
Своим присутствием в таком собачьем братстве.
Опять косые взгляды вслед,
И крики дам: "Управы нет!
Вот развелись придурки и маньяки!"
Я улыбаюсь, не сержусь,
Я крепко - накрепко держусь
За поводок моей родной собаки.

Автор неизвестен.
Взято с паутины интернета.

Про рай

жил да был человек. не один. была рядом собака.
ни жены, ни семьи. сам прислуга, и сам господин.
а когда он скончался, оказалось, что некому плакать,
потому что собака отправилась следом за ним.
вот идет по пескам он в томительных поисках рая.
а кругом - никого... по земле расползается дым.
и воды ни глотка. от жары и от жажды сгорает.
и собака измученно тоже плетется за ним.
бесконечна дорога. ни куста, ни травы и ни знака.
данте тоже, я думаю, ад свой увидел таким.
человек еле шел. но ему помогала собака,
та, которая в пекло отправилась следом за ним.
вдруг увидели, (что это?) - башнями город сверкает.
водопады... и птицы слагают создателю гимн.
и огромная надпись:
"войдите. вас рай ожидает"
не позволил привратник собаке войти вместе с ним.
человек без сомнений и слов отказался от рая.
что поделаешь тут, если был он с рожденья таким!
и таинственный город мгновенно в тумане растаял:
и ушел человек. и собака ушла вместе с ним.
сколько дней они шли. и ночей... кто об этом узнает?!
человек шел и падал. и вставал, адской жаждой томим.
и забыл он о найденном и о потерянном рае.
лишь собака тащилась все так же устало за ним.
время там не течет. не светает там и не темнеет.
и ничтожно, и крошечно то, что казалось большим.
снова город возник. только был он намного скромнее.
человек подошел. и собака шла следом за ним.
"я с дороги, - едва прохрипел, - я с дороги..."
и собака хрипела. был хрип непохожим на лай.
"дайте каплю воды. и собаке... и мне... ради бога"
а привратник сказал: "заходите. мы ждем вас давно. это - рай!"
"был бы рад я войти. как мечтал я об этом. однако,
за воротами должен остаться я с другом своим".
но привратник сказал:
"заходите к нам вместе с собакой".
и вошел человек. и собака вошла вместе с ним.
"ну, а там что за рай? где водою нас не напоили?
где хоромы, и где низвергается с гор водопад?"
и привратник сказал:
"хорошо, что туда не впустили!
потому что не рай это был, дорогие, а ад"
"почему над воротами вывеска точно такая?
и зачем он манил нас прохладою сладкой своей?"
"это был лишь обман. то была только видимость рая.
это - ад. он для тех, кто в пути покидает друзей".

С нета.

Мои друзья.

замерла у хозяйки душа,
не приснится такое и ночью –
перья, пух по квартире кружат,
одеяло разорвано в клочья!

- это что за бардак?! быстро строиться всем!
кто виновник таких безобразий?!
белый пух на собаках, как выпавший снег.
- новогодний устроили праздник?

три шкодливые морды лежат и молчат,
лапы в перьях, и зубы устали…
- мы играли в охоту, ловили зайчат,
и медведя в куски разорвали!

- да, фантазиям вашим нет равных, друзья!
чем теперь накрываться хозяйке?
превращать одеяло в медведя нельзя!
и подушки, вам тоже не зайки!

я старалась, купила вам вкусных костей,
ну а вы здесь медведями сыты,
так что, кости оставим на суп для гостей…
не собаки, а просто бандиты!

- мы хорошие, мама, и кушать хотим!
подбежали, виляя хвостами.
- мы же любим тебя! ну, прости! ну, прости!
- да, порой не соскучишься с вами!

Елена Кирьянова.

Поводырь

Они шли тихо, по пустому парку,
И осень осыпала их листвой!
Старик слепой, в руке сжимая палку,
И рядом пёс, красивый, молодой!

«Вот это пёс!» - В моём мозгу забило –
«Вот это друг! По жизни, навсегда!»
Он вёл его так бережно и мило!
Чтоб не коснулась путника беда!

Ведь сколько нужно выдержки собачьей,
Любви своей, и верности отдать?!
Слепой не сможет поиграть с ним в мячик,
И просто так, по парку, погонять!

Невидимыми нитями привязанный,
Он обходил преграды стороной,
Он с ним ходил везде, путями разными,
Вёл в магазин, и вёл его домой!

Он стал ему и мамою и папой,
Его глазами, верною женой!
Собака – поводырь, я жму Вам лапу!
И кланяюсь Вам, низко, всей душой!

На птичьем рынке
Игорь Ляпин, 1973

Мы с другом не случайно проторчали
На птичьем рынке битых полчаса.
Там рядом с голубями продавали
Поджарого, породистого пса.

Он не скулил просительно и тонко,
Но чувствовал печальный свой удел.
Хороший пес был. Настоящий. Только
Я больше на хозяина смотрел.

Совсем мальчонка, стоя над собакой,
Держал в руках колечко поводка,
И под большой поношенной ушанкой
Два грустные мигали огонька.

Толпа тесней парнишку окружала,
И растирал он слезы кулаком,
Когда она в лицо ему дышала
Похмельным перегаром с табаком.

В столице нет тревожных троп таежных,
Где лес дремуч, а зверь клыкаст и лют.
Но мало ль где еще собак хороших
Не от хорошей жизни продают.

Однако ни полета рублей, ни сорок
Никто не собирался отсчитать.'
Пес нравился, да оказался дорог,
Хозяин же не думал уступать.

Толпа вокруг галдела - не редела,
И, будто голос собственной вины,
Я слышал: - Так мне мамка не велела,
Нам эти деньги, дяденька, нужны.

Я чувствовал, как сердце часто бьется,
А друг, уже карманы потроша,
Сказал: - Добавь мне, вижу, взять придется,
Ведь хороша! Чертовски хороша!

Он так расправил плечи в этой давке,
Чтоб сразу напрочь отстранить беду:
- Держи-ка, брат, да пулей, пулей к мамке,
А за собакой вечером зайду.

И дыма клуб пустил неторопливо,
И молча вслед парнишке посмотрел...
Он жил красиво, с детства жил красиво,
Да и собак он с детства не терпел.

Люблю, ценю, боготворю…

Прости меня, рыжая сучка:
Тринадцатый месяц подряд
Ребенка беру я на ручки,
И твой игнорирую взгляд…
Прости, дорогая собака,
с тобою в обнимку не сплю
и редко ласкаю, однако
Не меньше, чем ляльку, люблю!
Вошла в мое сердце без стука,
Причислена к рангу божеств
Моя стаффордширская сука,
Моя ненаглядная Жес!
Когда ты летишь мне на встречу,
Ты горы готова свернуть.
Улыбка и мощные плечи,
Широкая белая грудь.
В глазах, подведенных стрелою,
Сияет любовь горячо.
Профанам ты кажешься злою –
Пускай и дрожат, дурачьё!
Всем девочкам нужно щеночка:
Заботится, думать о ком.
а ты мою младшую дочку
Считаешь нелепым щенком.
Несёшься вылизывать попку,
Выносишь пинки и щипки,
Кусочек печеньица робко
Берешь у нее из руки.
Когда, охраняя коляску,
Идешь на прогулку пешком,
Мамаши косятся с опаской,
Старушки грозят батошком.
Умна ты, верна и сердечна,
Тебя я люблю и ценю!
Поверь мне, в ближайшую течку
И ты заведешь малышню.
я верю в собачью удачу,
Изменятся люди, пойми,
и будут щенят стаффордячьих
Воспитывать вместе с детьми!

Про собаку.

Встал под сосной

уставший внедорожник.

Хозяин, пса на волю отпустив,

с двустволкой шёл по чаще осторожно,

лесной звенящий слушая мотив.

Беда пришла

и сердце сжалось: волки!

Как приговор звучит голодный вой.

Спасенья нет –

что толку от двустволки

с патронами для дичи боровой.

Скорей за руль!

Рванула следом стая,

стрелять по ней не поднялась рука,

но пёс

оскалив пасть,

со злобным лаем

встал на пути зверюги-вожака.

Пса не отбить,

да бог с ним, быть бы живу!

Крадётся смерть – он понял по глазам.

И, бросив пса, влетел хозяин в «Ниву»,

завёл мотор, ударил по газам…

Всю ночь не спал,

курил,

а утром рано

жена открыла дверь на чей-то визг.

Хромая пёс вбежал –

на морде рана,

клоками бок кровавыми обвис.

И сунул морду,

грозный от природы,

с восторгом на хозяина кровать…

Всё просто:

он не из людской породы,

а значит –

не умеет предавать.

КАВКАЗКИМ ОВЧАРКАМ, ПОГИБШИМ ПО ВИНЕ ХОЗЯЕВ, ПОСВЯЩАЕТСЯ

Ах, старость! Жуткая картина!
Лежит в траве комок в грязи.
Лежит и смотрит так уныло,
С такой печалью, что пройти
Мимо нельзя, коль искра Божья
В тебе хоть чуточку жива.
Ах, люди, как это возможно?
Ведь это ваша все вина!

Когда - то - милое создание,
Которым равным нет в миру,
Весь дом ваш сделало счастливей,
Дав радость сердцу и уму.
Кавказец – чудо обаянья,
Вершина силы и ума,
И грация – как – будто в лани,
И красота ему дана
По воле Бога, несомненно,
Как несомненна Бога власть
Над человечеством презренным,
Которое, утешив всласть
Иль прихоть, или может даже
Порыв исчезнувшей души,
Приобрело когда – то сердце,
Верней которого сыщи – попробуй…
Все напрасно!
Кавказец верен как клинок!
Пусть в мире все не так прекрасно,
Но ты уже не одинок,
Не беден, пусть другим не ясно,
Что значит эта пара строк:
«Мой друг – Кавказская овчарка!»
Звучит как клятва, как зарок
На верность лучшему из лучших,
Чем Бог отметил этот мир –
Прекрасный мир четвероногих.
А он тебя боготворил…
Как верил он твоей улыбке,
Как шел с тобой нога к ноге,
Как исправлял твои ошибки,
И никогда, ни с кем, нигде
Не изменял собачьей вере
В свое земное божество.
Все эти лили и володи,
татьяны, иры - большинство
Заслуг имели очень мало
Пред этой мудрою душой…
Иль времени недоставало?
Дороже был земной покой?

И быстро тусклая усталость
Смывала яркость этих слов:
«Мой друг – Кавказская овчарка!»
Но может кто еще готов
Подняться на вершину мира,
Где среди вечных ледников
«Мой друг – Кавказская овчарка!»
Сияет выше облаков?!
А это преданное сердце
Лежит теперь комком в грязи…
Не нужен, выброшен, уволен
Из жизни! Даже не проси,
Не плачь, не думай о пощаде…
О люди! Как вам завтра жить?
Лежит в траве, кто вас умнее,
А вы решили, что не жить
Ему уж больше, что не нужен,
Ведь опухоль, иль перелом…
«Мой друг – Кавказская овчарка!»
И к этому он был готов!

Он не пойдет просить,
Плясать на задних лапах,
И верности своей
Тебя он не предаст.
Его потом найдут,
Возможно и заплакав,
Но даже и тогда
ТЕБЯ! ОН! НЕ! ПРЕДАСТ!

В. Бытина (журнал «Ласка № 1»)В. Бытина (журнал «Ласка № 1»)

Алабай.
Марина Борина Малхасян.

Алабай - собака непростая,
Красота, энергия и стать.
Пес бесстрашным, умным вырастает,
Коль его нормально воспитать.

Он пленит изяществом движений,
Словно ветер бешеный летит,
Если повод будет для сражений,
В схватке твердым станет, как гранит.

Пастухом родившись по натуре,
Пес охранник, доблестный боец.
И, врагу задуматься о шкуре,
Не оставит времени храбрец.

Он большой, тяжелый и упрямый,
Это пес совсем не для забав.
Для хозяина хороший, добрый самый,
Алабай, туркменский волкодав.

В степи,в жару и непогоду
Слегка угрюм и простоват,
Работает в любое время года
Собака под названьем Азиат

В степи,пустыне- там не развлеченье,
Там тяжкий,каждодневный труд,
Поэтому частенько аксакалы
Собачек Волкодавами зовут

Хоть аксакалы и не многословны,
О волкодавах могут долго говорить,
Где вымысел?Где правда-все условно
И только шрамы могут подтвердить

Умён,логичен от природы,
Не дуралей,не пустолай
Есть старое названье у породы
Певучее,как ветер-Алабай

AZRAEL

Вторая Группа. Среднеазиаты
Хозяева - обычные ребята
С суровыми собаками стоят
На ринг выходит - среднеазиат
Красив , могуч. В глазах холодный блеск
Эксперт на ринге строг
Аплодисментов всплеск
Сегодня '' азиат '' на выстовке король!
А завтра на турнире вступит в бой
Нет равных - в той собачей суете
Его простой, суровой красоте.
Хозяева его не так богаты
Не важны деньги . Были б " азиаты "
Их не смутят породы " дорогие "
Субтильность , шик , гламурность , барыши.
У них простые среднеазиаты!
Любимые собаки - для души!

Моя собака , смотрит на меня
Глазами четырех тысячилетей
В них гор - снега ,
Пустыни- знойный ад
Тяжелый труд...
Он - за людей в ответе
За их дома , отары и стада
Вставал скалой против врага любого
Не страшен был ни волка жуткий вой
И не клинок бандита удалого
В его глазах - все бури смутных лет
Вся мудрость старцев
Вся любовь ребенка
В Любом бою достойный дать ответ
С хозяином нежнее быть котенка
Что за собака смотрит на меня?
И я невольно опускаю взгляд
Из всех собак,с их умными глазами
Смотреть умеет так лишь " Азиат "

Мы знали гунов , скифов и сарматов!
Мы братья крови!
Волкодавы - мы!
Одной дорогой кавказы и азиаты
Сорок веков истории прошли
Одно мы племя ! От одних мы маток!
И доблесть , наши вольные отцы
Несли и на кавказ и к азиатам.
Из глубины веков два верных брата
Как равные товариши прошли.
Не во дворцах мы жили , а в кошарах.
Одну и туже службу мы несли
Селенья охраняли от набегов
А в мирный час , отары мы посли
Мы не делили вас на племена и семьи
Есть друг , есть брат , есть хищник , есть собрат.
Есть Волкодав! В каком живет селеньи
В том разница одна - кавказ иль азиат.

Из-за пазухи вынув щенка сироту,
Обратился Хозяин со словом к коту:
«Ну-ка, Серый, на время забудь про мышей,
Позаботиться надобно о малыше.
Будешь дядькой кутёнку, пока подрастёт?»
«Мур-мур-мяу» - согласно ответствовал кот.
И с тех пор озадачился множеством дел,
Обогрел и утешил, и песенку спел,
А потом о науках пошел разговор,
Как из блюдечка пить, как проситься во двор.
Как гонять петуха, и сварливых гусей…
Время быстро бежало для новых друзей.
За весною – весна, за метелью – метель,
И из плаксы щенка, стал красавец кобель.
Но всему отведя в этой жизни черед,
Под садовым кустом упокоился кот.
Долго гладил Хозяин притихшего пса,
А потом произнес, поглядев в Небеса,
«Не печалься, лохматый, ты знай, что душа,
Очень скоро в другого войдет малыша.»
Пес послушал, как будто понять его мог,
И под вечер котёнка домой приволок.
Тоже серого, с белым пятном на груди…
Дескать, строго, Хозяин меня не суди,
Видишь, маленький плачет, налей молока,
Я же, котику, дядькой побуду пока.

Одинокая птица над полем кружит,
Догоревшее солнце уходит с небес.
Если шкура сера и клыки что ножи,
Не чести меня волком, стремящимся в лес.
Лопоухий щенок любит вкус молока,
А не крови, бегущей из порванных жил.
Если вздыблена шерсть, если страшен оскал,
Расспроси–ка сначала меня, как я жил.
Я в кромешной ночи, как в трясине, тонул,
Забывая, каков над землей небосвод.
Там я собственной крови с избытком хлебнул
До чужой лишь потом докатился черед.
Я сидел на цепи и в капкан попадал,
Но к ярму привыкать не хотел и не мог.
И ошейника нет, чтобы я не сломал,
И цепи, чтобы мой задержала рывок.
Не бывает на свете тропы без конца
И следов, что навеки ушли в темноту.
И еще не бывает, чтоб я стервеца
Не настиг на тропе и не взял на лету.
Я бояться отвык голубого клинка
И стрелы с тетивы за четыре шага.
Я боюсь одного – умереть до прыжка,
Не услышав, как лопнет хребет у врага.
Вот бы где–нибудь в доме светил огонек,
Вот бы кто–нибудь ждал меня там, вдалеке...
Я бы спрятал клыки и улегся у ног.
Я б тихонько притронулся к детской щеке.
Я бы верно служил, и хранил, и берег –
Просто так, за любовь – улыбнувшихся мне..
... Но не ждут, и по–прежнему путь одинок,
И охота завыть, вскинув морду к луне.

Мария Семёнова.

Иногда происходят-таки чудеса:
Взяли с улицы в дом беспризорного пса.
Искупав, расчесали - и к морде седой
Пододвинули миску со вкусной едой.
Вполовину измерив свой жизненный круг,
Он постиг благодать человеческих рук.
И, впервые найдя по душе уголок,
На уютной лежанке свернулся в клубок...
Так оно и пошло. Стал он жить-поживать,
Стал по улице чинно с Хозяйкой гулять.
Поводок и ошейник - немалая честь:
"У меня теперь тоже Хозяева есть!
Я не тот, что вчера, - подзаборная голь.
Я себе Своего Человека завёл!"
И Хозяйка гордилась. Достигнута цель -
Только ей покорялся могучий кобель...
А потом на прогулке, от дома вдали,
Трое наглых верзил к ней в лесу подошли.
И услышали над головой небеса,
Как она призывала любимого пса...
Вот вам первый исход. Спрятав хвост между ног,
Кобелина трусливо рванул наутёк.
Без оглядки бежал он сквозь зимнюю тьму:
"Этак, братцы, недолго пропасть самому!
Ну и что, если с ней приключится беда?
Я другую Хозяйку найду без труда.
Ту, что будет ласкать, подзывая к столу,
И матрасик постелит в кухонном углу..."
А второй был на первый исход непохож.
Пёс клыки показал им, и каждый - как нож!
"Кто тут смеет обидеть Хозяйку мою?
Подходите - померимся в честном бою!
Я пощаду давать не намерен врагу!
Я Хозяйку, покуда живой, - сберегу!
Это право и честь, это высший закон,
Мне завещанный с первоначальных времён!"
А теперь отвечай, правоверный народ:
Сообразнее с жизнью который исход?

Мария Семёнова.

Мария Семенова

Расскажу я вам, люди,
Не совсем чтоб о чуде —
Будет прост мой недолгий рассказ.
В рыжей шкуре я бегал
И любил человека:
Это счастьем зовётся у нас.
Сын старинной породы,
Я нанизывал годы,
Ликовал, отмечая весну.
Время мчалось недаром —
Стал я сивым и старым
И однажды навеки уснул.
Вытер слёзы хозяин:
«Больше ты не залаешь,
Не примчишься, как прежде, на зов.
Спи спокойно, мой милый...»
Но какая могила
Удержала собачью любовь?
Убегать беззаботно,
Оставлять без присмотра
Тех, кого на земле защищал?!
Да когда так бывало,
Чтоб меня не дозвались,
Чтоб на выручку я опоздал?..

...А потом было вот что.
Как-то зимнею ночью
Возвращался хозяин домой.
Я — по обыкновенью —
Бестелесною тенью
Провожал, укрываемый тьмой.
Было тихо вначале,
Только сосны шептали
Да позёмка мела под луной...
Недоступную взгляду
Я почуял засаду
У развилки дороги лесной!
«Что, хозяин, мне делать?
Мне, лишённому тела,
Как тебе на подмогу успеть?..»
Я рванулся из тени,
Из нездешних владений,
И возник перед ним на тропе!
Перед смертью-старухой
Я не ползал на брюхе,
Не скулил, не просился назад.
Под напором свирепым
Просто лопнули цепи —
«Поспеши, мой хозяин и брат!»
Изумлён нашей встречей,
Он пошёл, не переча,
Доверяя любимому псу,
По тропе безымянной
Прочь от тех окаянных,
Затаившихся в тёмном лесу.
И до самого дома
По дороге знакомой
Мы дошли, точно в прежние дни.
Как бывало — бок о бок...
Лишь следы по сугробам
На двоих оставались одни

Мария Семенова.

Шла девчонка по лесу морозной зимой.
Из гостей возвращалась на лыжах домой.
И всего-то идти оставалось версту —
Да попался навстречу косматый шатун.
Отощалый, забывший о вкусе добыч...
Неожиданно встретивший лёгкую дичь...
Тут беги, не беги — пропадёшь всё равно:
Разорвёт и сожрёт под корявой сосной.
Обомлела девчонка, закрыла глаза...
Оттого и не сразу приметила пса.
И откуда он там появился, тот пёс?
Может, вовсе с небес? Или из-за берёз?
Он мохнатой стрелой перепрыгнул сугроб!
Людоеда-медведя отбросил и сгрёб!..
Под покровом лесным, у девчонкиных ног
По кровавой поляне катался клубок.
Две железные пасти роняли слюну:
Посильнее схватить!.. Побольнее рвануть!..
Эхо грозного рыка дробилось вдали.
Когти шкуру пороли и воздух секли,
Оставляя следы на древесной коре...
Только смерть прервала поединок зверей.
Потревоженный иней с ветвей облетал.
Морщил морду медвежью застывший оскал.
Невозможной победе всю душу отдав,
Чуть живой распластался в снегу волкодав...
И тогда-то, заслышав о помощи крик,
Появился из леса охотник-старик.
Оглядевшись, качнул он седой головой:
«Век живу, а подобное вижу впервой!
Ну и пёс!.. Это ж надо — свалил шатуна!
Да подобных собак на сто тысяч одна!
Только будет ли жить — вот чего не пойму...
Ты ли, внученька, тут за хозяйку ему?»

Вот вам первый исход. «Нет, — сказала она.
Не видала его я до этого дня...»
И охотник со вздохом промолвил: «Ну что ж...»
И из ножен достал остро вспыхнувший нож...

А второй не чета был такому исход.
«Мой! — она закричала, бросаясь вперёд. —
коль сумел заступиться — отныне он мой!
Помоги отнести его, старче, домой!»

А теперь отвечай, правоверный народ:
Сообразнее с жизнью который исход?

Калитка скрипнула, шагнул хозяин...
Калитка скрипнула,
шагнул хозяин,
вокруг живое всё сковал мороз.
на поводке,с печальными глазами
переступил порог калитки пёс.
не торопясь хозяин снял ошейник,
.мельком взглянул на впалые бока.
как говорится ты теперь отшельник,
своё ты отработал брат,пока...
а пёс стоял весь ёжась от мороза
в предутреней,безлюдной тишине,
и только льдинками катились слёзы
в нетронутый,ночной,пушистый снег.
шел старый пёс обочиной дороги
припоминая прежние года,
с большим трудом переставляя ноги,
шел незаметно,тихо в никуда...

(автор неизвестен)

Один был громаден, другой был мал.

Один был громаден, другой был мал.
Тот чёрен, а этот — бел.
Один уже всё о жизни узнал.
Другой — узнать не успел.
Состарился пёс — хранитель двора,
Утратил прежнюю прыть.
Подумал хозяин: пришла пора
Юнца на смену купить.
Пошёл на базар и принёс щенка:
Воспитывай, куцый хвост.
Чтоб мог возле печки ты греть бока,
Ему передав свой пост!
Малыш подружился со стариком
Природной семьи тесней.
И очень способным учеником
Себя показал к весне.
За домом растаял последний снег,
Когда на хозяйский двор
Вломился чужой и злой человек,
В руке он держал топор.
Тебя не пущу к родному крыльцу!..
— Послышался лай щенка.
Но много ль такому надо бойцу?
Вполне хватило пинка...
И всё же не даром короткий миг
Держался его заслон.
Сорвавшись с цепи, налетел старик,
Он всё ещё был силён.
Хоть старость затмила его зрачки,
Умерила резвость ног,
На горле врага сомкнулись клыки —
Топор уже не помог...
Вот так и ушли в тот же день и час,
На соловьиной заре:
Старик на крылечке тихо угас,
Малыш уснул во дворе.
Один был громаден, другой был мал.
Тот чёрен, а этот — бел.
Один уже всё о жизни узнал.
Другой — узнать не успел.
Немало воды утекло с тех пор,
Но люди навряд ли лгут:
По-прежнему крепко стоит тот двор.
Два пса его берегут.

(МАРИЯ СЕМЕНОВА )

Жила-поживала когда-то большая семья.
Настала пора переезда в иные края.
Когда же мешки с барахлом выносили во двор,
У взрослых с детьми разгорелся нешуточный спор.
И "против" и "за" разделились у них голоса -
Везти или нет им с собою дворового пса.
А тот, чьих зубов опасался полуночный вор,
Лежал и внимательно слушал людской разговор.
"Я стал им не нужен... Зачем притворяться живым?"
И больше не поднял с натруженных лап головы.

Спустя поколение снова настал переезд
На поиски более щедрых и солнечных мест.
И бывшие дети решали над грудой мешков -
Везти или нет им с собою своих стариков.

Старая собака.

Из дома старая собака,
Пропала, странные дела!
Хозяин звал её, однако,
Она и к ночи не пришла!
На утро, взяв с собой двустволку,
Пошёл искать в ближайший лес.
Устав, и ноги сбив без толку,
Подумал: «Знать попутал бес,
Ушла гулять, и заблудилась,
Вернётся, значит, будем ждать!»
Не знал хозяин, что собака,
Ушла из дома – умирать!
Чтоб слёз хозяина не видеть,
И хоть надежду сохранить,
Пусть верит в то, что заблудилась,
Пусть хоть в лесу, но будет жить…
Любви собачьей – нет предела!
Лишь материнская под стать,
Она пред смертью, всё ж хотела,
Не заставлять его страдать!

ВОЛКОДАВАМ И ИХ ВЛАДЕЛЬЦАМ ПОСВЯЩЯЕТСЯ.

Прости нам Господи, те битвы
Где другу мы не помогли.
Где шкура порвана у брови,
И клык воляется в грязи.

Простите славные рубаки
И ты нам Господи прости.
За то что были в этой драке,
Мы часто ,густо позади.

А друг мой дрался без оглядки
И я помоч ему не мог
Прости брат,правила жестоки,
Но в ринге был ты, словно бог.

Но небыло в душе упрёка.
Ты в ринге всё решаеш сам.
Как было в малолетней драке,
Ты шёл вперёд не погодам.

Проходят годы , ты седееш
и раны ноют на груди.
Бои продолжат твои дети,
А ты мой друг уж отдохни.

Но были в ринге мы не биты,
Мы были в ринге короли.
И битвы грозные забыты,
И слёзы с глаз моих текли.

Стоит костлявая старуха
И дышит холодом в глаза.
И сердце обжигает мука
Мы будем драться без тебя.

Саня Газан г. Чернигов 2010 г.

Ещё немного... Заводчикам!

Ой, извините, я по поводу щенят.
Мои друзья купить щенка хотят:
Ребенок просит – дни и ночи напролет!
Щенку пять месяцев? Боюсь, не подойдет...
У них малыш, нужна игрушка для него,
А взрослый пес – тут неизвестно, кто кого...
За хвост ребеночек подергает шутя –
А пес возьмет да поцарапает дитя!
Нам нужен месячный, к чему я и клоню...
Как «слишком рано»? Да? Ну я перезвоню...»
«Я в Интернете объявление прочел:
Всем вашего щенка я предпочел!
Глаза какие! И окрасище какой!
А сколько стоит? Сколько тысяч?!!! Боже мой...
Ну да, порода... содержание... меню...
Что, все так дорого?! Ну я перезвоню...»
«Питомник? Здравствуйте! Мне срочно нужен щен!
По фотографии – такой вполне сойдет.
Он с документами? С прививками? Тогда
Я к вам подъеду. Продиктуйте-ка, куда.
Как, это пригород? Ужасно далеко...
Нет, я с машиной, и добраться мне легко.
Но извините, я чуть-чуть повременю...
Еще подумаю – и вам перезвоню»...
...С недавних пор я ненавижу телефон.
Саму традицию обмена номерами,
Звонки будильника и офисный трезвон,
Игру созвучьями в ущерб игре словами.
Который раз – кто с аппарата, кто с трубы, -
Мне дарит радость ожиданья перезвона.
Да эта песня всем заводчикам знакома!
За это «я перезвоню»
УБИЛА БЫ!